Странствия убийцы - Страница 35

К оглавлению

35

– Я пойду с вами, – согласился я. Не могу сказать, что испытал при этом большое удовольствие. – Но я не умею драться.

– Как будто мы сами не поняли этого по его лицу – Хани обращалась к Пайпер. В ее голосе снова была издевка, но я сомневался, что она понимает, как сильно ранят меня ее слова.

– Я могу заплатить тебе только моей благодарностью, Коб. – Джош протянул мне руку через стол, и я пожал ее – древний знак, что сделка заключена. Внезапно он улыбнулся с явным облегчением. – Так что прими мою благодарность и долю всего того, что нам предложат как менестрелям. У нас нет денег, чтобы заплатить за комнату, но трактирщик предложил нам укрыться на ночь в его амбаре. Сейчас не то что раньше, когда менестрель получал комнату и ужин, стоило ему только попросить. Но по крайней мере, у амбара есть дверь, которая будет стоять между нами и ночью. А у трактирщика доброе сердце. Он пустит и тебя в амбар, если я скажу, что ты согласился охранять нас.

– Это лучше всего, что у меня было в последнее время, – сказал я, пытаясь быть вежливым. Сердце мое упало.

Теперь во что ты вляпался? – поинтересовался Ночной Волк.

Если бы я мог знать.

5
ПРОТИВОСТОЯНИЯ

Что такое Уит? Некоторые скажут, что это извращение, искаженное сознание, когда люди узнают жизнь и языки животных, чтобы постепенно самим превратиться в животное. Но, изучая его и тех, кто им пользуется, я тем не менее пришел к другому заключению. Уит, по-видимому, форма связи сознания обычно с каким-то определенным животным. Для человека, применяющего Уит, мысли и чувства этого животного делаются открытыми. Как уверяют многие, это не дает людям знания языков птиц и зверей. Владеющий Уитом ощущает жизнь во всех ее проявлениях, включая человеческую и даже некоторых из деревьев – самых могучих и самых древних. Но при этом он не может вовлечь в «беседу» случайное животное. Такой человек может ощущать близкое присутствие зверя и, возможно, сказать, устал ли он, агрессивен или любопытен. Но это не дает власти над лесными зверями и птицами небесными, как утверждают некоторые легенды. Владеющий Уитом может, однако, перенять натуру животного и вместе с ней некий элемент человечности, который несет в себе каждое из них. Легендарная преданность животных владеющим Уитом – это совсем не то же самое, что верность своему хозяину обычного животного. Скорее, это отражение преданности, которую владеющий Уитом дает своему товарищу по связи. Любовь за любовь.


Я спал плохо, и дело было не только в том, что я уже отвык спать по ночам. То, что музыканты говорили о «перекованных», испугало меня. Они залезли на чердак и устроились там в сене, а я нашел себе угол, где мог прижаться спиной к стене и ясно видеть дверь. Это было странно – снова проводить ночь в амбаре. Это был хороший, крепкий амбар, построенный из речного камня, извести и балок. Трактирщик держал корову, несколько кур и лошадей, которых он сдавал внаем. Кроме того, тут было несколько лошадей, принадлежавших постояльцам. Домашние звуки, запах сена и животных остро напомнили мне конюшни Баррича. Я внезапно почувствовал безумную тоску – так я никогда не тосковал о своей собственной комнате в замке. Я стал думать о том, что сейчас с Барричем и знает ли он о жертвенничестве Пейшенс. Я подумал о любви, которую когда-то они испытывали друг к другу и которая была уничтожена чувством долга Баррича. Пейшенс ушла, чтобы выйти замуж за моего отца, того самого человека, которому Баррич дал обет верности. Думал ли он когда-нибудь о том, чтобы попытаться вернуть ее? Нет. Я понял это мгновенно, не сомневаясь ни минуты. Дух Чивэла вечно стоял бы между ними. А теперь и мой тоже.

Мои мысли переключились на Молли. Она сделала для нас то же, что Баррич для себя и Пейшенс. Она сказала мне, что моя одержимая преданность королю никогда не даст нам принадлежать только друг другу. Так что она нашла кого-то другого, кого сможет любить так же сильно, как я люблю Верити. Я ненавидел в ее решении все, кроме того, что оно спасло ей жизнь. Она оставила меня. Ее не было в Баккипе, и она не смогла разделить мое падение и бесчестье. Я невольно потянулся к ней Скиллом, потом остановился и упрекнул себя. Я действительно хотел ее видеть? Там сейчас ночь, и, скорее всего, она сейчас в объятиях другого человека. Я почувствовал почти физическую боль в груди от этой мысли. У меня не было права шпионить за тем кусочком счастья, который она сумела найти для себя. Тем не менее, засыпая, я думал о ней и безнадежно стремился к тому, что было между нами.

Своенравная судьба принесла мне сон о Барриче, яркий сон, в котором не было смысла. Я сидел напротив него, а он устроился у огня и возился с кожей, как обычно по вечерам. Но в его кружке вместо бренди был горячий чай, и работал он над маленькой кожаной туфлей. Он проталкивал шило сквозь мягкую кожу, и оно вонзилось ему в руку. Он выругался при виде крови, а потом почему-то поднял глаза и попросил у меня прощения за то, что пугается в моем присутствии.

Я проснулся совершенно сбитым с толку. Баррич нередко шил для меня ботинки, когда я был маленьким, но я не мог вспомнить, чтобы он хоть раз извинился за ругань. Он, впрочем, довольно часто бил меня в детстве, если подобными словами пользовался я. Странно. Я постарался забыть этот сон, но спать мне теперь не хотелось.

Когда я осторожно прощупал Уитом амбар, то обнаружил только смутные сны спящих животных. Все были спокойны, кроме меня. Пришли мысли о Чейде, чтобы дразнить и мучить меня. Он был стариком во многих смыслах. Когда король Шрюд был жив, он снабжал Чейда всем необходимым, чтобы королевский убийца мог жить в безопасности. Чейд очень редко выходил из своей потайной комнаты – только для того, чтобы делать «тихую работу». Теперь он жил сам по себе и делал Эль знает что. Его преследовали солдаты Регала. Я сильно потер ноющую голову. Мое беспокойство было совершенно бессмысленным, но остановиться я не мог.

35