Странствия убийцы - Страница 255

255

– Куда? – спросил я, мечтая только об отдыхе.

– К девушке на драконе, – напомнил он мне и быстро пошел вперед, даже не оглянувшись. Он знал, что я пойду за ним следом.

– Я думаю, что это дурацкая мысль! – крикнул я ему вдогонку.

– Вот именно! – с улыбкой откликнулся он и больше ничего не говорил, пока мы не подошли к огромной статуе.

Девушка на драконе этим утром казалась более спокойной, но, может быть, я просто начал привыкать к отчаянному Уиту попавшего в западню существа. Шут не мешкая быстро забрался на постамент. Я последовал за ним.

– Сегодня она кажется мне другой, – тихо сказал я.

– Как это?

– Не могу сказать. – Я изучал ее склоненную голову и каменные слезы, застывшие на щеках. – А тебе не кажется, что она изменилась?

– Вчера я не разглядывал ее так пристально.

Теперь, когда мы были здесь, шут немного притих. Очень осторожно я положил руку на спину дракона. Отдельные чешуйки были так искусно сделаны, изгиб тела животного был таким естественным, что я почти ждал, что уловлю слабое дыхание. Но это был холодный, твердый камень. Я задержал дыхание, набираясь мужества, потом прощупал его Уитом. Никогда раньше я не ощущал ничего подобного. Не было биения сердца, дыхания или какого-нибудь другого физического признака жизни. Только ощущение попавшего в ловушку отчаявшегося существа. На мгновение оно ушло, потом я поискал его, и оно ответило мне. Оно искало ощущения ветра на лице, теплого биения крови, запахов летнего дня, прикосновения одежды к коже – жажда всего, что было жизнью. Я отнял руку, испуганный его настойчивостью. Мне показалось, что оно может втянуть меня в себя.

– Странно, – прошептал шут. Будучи соединенным со мной Скиллом, он чувствовал рябь моих ощущений. Его глаза встретились с моими. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Потом он протянул к девушке посеребренный палец.

– Нам не следует делать этого, – сказал я, но в моем голосе не было уверенности. Стройная фигура верхом на драконе была одета в куртку без рукавов, гамаши и сандалии. Шут прикоснулся к ее плечу.

Оскорбленный и полный боли крик Скилла зазвенел в каменоломне. Шута сбросило с пьедестала, и он тяжело упал на спину на камни у его подножия в глубоком обмороке. У меня подогнулись колени, и я рухнул рядом с драконом. Судя по стремительному потоку ярости Уита, я ожидал, что это создание растопчет меня, как взбешенная лошадь. Инстинктивно я сжался в комок, защищая руками голову.

Это продолжалось одно мгновение, но казалось, что эхо этого крика будет звучать бесконечно, отражаясь от гладких черных глыб, разбросанных по всей каменоломне. Я змеей соскользнул вниз, чтобы проверить шута, когда к нам подбежал Ночной Волк.

Что это было? Нам угрожают?

Я опустился на колени около шута. Он ушиб голову, и кровь стекала на черный камень, но я не думал, что он потерял сознание из-за этого.

– Я знал, что нам не следует этого делать. Почему я позволил ему? – спросил я себя, поднимая шута, чтобы отнести в лагерь.

– Потому что ты еще больший дурак, чем он. А я глупее вас обоих, раз оставила вас одних и поверила, что вы будете вести себя разумно. Что он сделал? – Кеттл задыхалась от спешки.

– Он прикоснулся к девушке на драконе Скиллом на конце пальца, – объяснил я и поднял глаза на статую. К моему ужасу, на ее руке был серебряный след, выделявшийся на бронзовой коже.

Кеттл проследила за моим взглядом, и я услышал, как она охнула. Она резко повернулась ко мне и подняла узловатую руку, словно хотела меня ударить. Потом сжала ладонь в дрожащий кулак и опустила его.

– Разве недостаточно того, что она навеки заключена здесь в одиночестве и страдании, отрезанная от всех, кого когда-то любила? Вам еще понадобилось причинять ей боль! Как вы могли быть такими жестокими?

– Мы не хотели ничего плохого. Мы не знали…

– Неуемное любопытство всегда оправдывают невежеством! – рявкнула Кеттл.

Внезапно я почувствовал, что сейчас выплеснется моя собственная ярость.

– Не попрекайте меня моим невежеством, женщина! Это вы отказались приоткрыть хотя бы край завесы тайны! Вы намекали, предупреждали и говорили разные зловещие слова, но не спешили просто объяснить нам, в чем дело. И когда мы совершаем ошибки, вы обвиняете нас и утверждаете, что мы должны были сами все знать. Откуда? Откуда нам знать это, когда вы отказываетесь поделиться с нами своим опытом?

В моих руках слабо зашевелился шут. Волк кружил неподалеку. Теперь он подошел, поскуливая, и лизнул повисшую руку шута.

Осторожно, следи, чтобы он не касался тебя пальцами!

Кто его укусил?

Не знаю.

– Я ничего не знаю, – с горечью сказал я вслух. – Я блуждаю во тьме и приношу боль всем, кого люблю.

– Я не смею вмешиваться! – закричала на меня Кеттл. – А что, если мои слова побудят тебя пойти по неверному пути? Что тогда толку во всех этих пророчествах? Ты должен сам найти дорогу, Изменяющий.

Шут приоткрыл глаза и бессмысленно взглянул на меня. Потом он снова закрыл их и уронил голову мне на плечо. Мне уже было тяжело держать его, а я так и не знал, что же произошло. Я крепче прижал его к себе. Я увидел, что вслед за Кеттл идет Старлинг, нагруженная мокрым бельем. Я повернулся и пошел прочь от них обеих. Уже направляясь к лагерю, я сказал, обернувшись:

– Может быть, именно поэтому вы здесь. Может быть, вы были призваны, чтобы сыграть свою роль. Может быть, она состоит в том, чтобы рассеять наше невежество и чтобы мы смогли исполнить эти ваши проклятые пророчества. А может быть, храня молчание, вы мешаете их исполнению. Но, – я остановился, чтобы говорить как можно более убедительно, – я думаю, вы молчите по собственным причинам. Потому что вам стыдно!

255