Странствия убийцы - Страница 175

175

– Я думаю, вы можете остаться здесь, в моем доме, – гораздо мягче предложил шут. – Здесь хватит дров на остаток зимы, и небольшой запас еды, и…

– Я собираюсь умереть в путешествии, если это вас утешит. – Она сняла рукавицу и положила ее к другой такой же. Потом небрежно проверила, что осталось от мотка шерсти, и начала набирать петли. Пряжа без усилий скользила между ее пальцами. – А до того вам незачем беспокоиться обо мне. Я запасла для себя провизию. Небольшой обмен – и у меня уже есть еда и все необходимое. – Она поглядела на меня поверх спиц и тихо добавила: – У меня есть все, что нужно, чтобы проделать это путешествие до самого конца.

Я восхитился ее спокойной уверенностью в том, что ее жизнь все еще принадлежит ей и она может поступать с ней так, как захочет.

Она снова опустила взгляд на свое вязание. Совершенно напрасно, потому что ее пальцы продолжали работать вне зависимости от того, следила она за ними или нет.

– Я вижу, ты меня понял, – тихо сказала она. И это было так…

Я не знаю ни одной экспедиции, которая бы началась в точности так, как это планировалось. Утром, за день до того, как мы собирались выехать, мой сон был грубо прерван.

– Вставай, Фитц, мы выходим немедленно, – коротко сказала Кетриккен.

Я медленно сел. Я полностью проснулся, но моя больная спина все еще не давала мне возможности двигаться быстро. Шут сидел на краешке собственной кровати. Я никогда не видел его таким встревоженным.

– В чем дело? – спросил я.

– Регал! – Мне не случалось слышать столько злобы в одном-единственном слове. Лицо ее побелело, и она сжимала и разжимала кулаки. – Он прислал к моему отцу гонца с белым флагом. Регал утверждает, что мы укрываем у себя изменника из Шести Герцогств, чья вина доказана. Он говорит, что, если мы выдадим тебя, он сочтет это актом доброй воли по отношению к Шести Герцогствам и не будет считать нас врагами. Но если мы этого не сделаем… – Она помолчала. – Мой отец думает, что делать.

– Кетриккен, но ведь я только предлог, – запротестовал я. Сердце мое молотом стучало в груди. Ночной Волк тревожно заскулил. – Вы должны понимать, что ему понадобились месяцы, чтобы передислоцировать войска. Солдаты у ваших границ совсем не потому, что я здесь. Они там потому, что Регал в любом случае нападет на Горное Королевство. Вы знаете Регала. Все это блеф. Он просто хочет проверить, выдадите ли вы меня. Если вы это сделаете, он найдет другой повод для нападения.

– Я не так глупа, – холодно ответила она, – Наши часовые уже несколько недель знают о его отрядах у границ. Мы делаем все, чтобы приготовиться. И горы всегда будут нашей лучшей защитой. Но никогда раньше мы не вступали в борьбу с организованными врагами в таких количествах. Мой отец Жертвенный. Он должен действовать в интересах Горного Королевства. И теперь он должен все взвесить. Не думай, что мой отец так глуп, что доверяет Регалу. Но чем дольше он будет оттягивать нападение, тем лучше мы будем к нему подготовлены.

– Звучит так, словно ему мало что осталось обдумывать, – с горечью сказал я.

– У моего отца не было никаких причин посвящать меня в то, что передал ему гонец, – заметила Кетриккен. – Он сам принимает решение. – Она честно посмотрела на меня, и в ее глазах мелькнула тень нашей прежней дружбы. – Возможно, он намеревается сообщить Регалу, что ты бежал, но он послал за тобой погоню.

За спиной у Кетриккен шут натягивал штаны поверх ночной рубашки.

– Это будет труднее, чем я думала, – сказала мне Кетриккен. – Я не могу теперь вмешивать в наше дело никого из горцев. Поедем я, ты и Старлинг. Одни. И нам придется выйти немедленно, в течение часа.

– Я буду готов, – пообещал я.

– Встретимся у дровяного сарая Джосса, – сказала она и вышла.

Я посмотрел на шута:

– Так. Мы скажем Кеттл?

– Почему ты меня спрашиваешь? – спросил он.

Я слегка пожал плечами. Потом встал и начал поспешно одеваться. Нам с шутом потребовалось очень немного времени, чтобы сложить вещи. Ночной Волк встал, задумчиво почесался и пошел к двери. Я буду скучать по очагу. Но охота станет получше. Он принял все спокойно.

Шут озабоченно оглядел хижину и закрыл за нами дверь.

– Это первое место из всех, где я жил, которое было по-настоящему моим, – заметил он, и мы пошли прочь.

– Ты столько всего оставляешь, чтобы это было так, – неловко сказал я, думая о его инструментах, незаконченных куклах и даже о растениях в горшках у окна. Против собственной воли я чувствовал себя в ответе за это. Возможно, потому, что я был так рад, что мне не придется идти одному.

Он взглянул на меня и пожал плечами:

– Я беру с собой себя. Это все, что мне на самом деле нужно и что на самом деле принадлежит мне. – Он оглянулся на дверь, которую сам раскрашивал. – О прочем позаботится Джофрон. И о Кеттл тоже.

Я подумал, а не оставляет ли он здесь больше, чем я догадываюсь?

Мы уже почти подошли к сараю, когда я увидел впереди на дороге бегущих к нам детей.

– Вот он! – закричал один из них, указывая на нас пальцем. Я ошеломленно посмотрел на шута, потом собрался с духом, не понимая, что происходит. Как человек может защититься от детей? Я растерянно ожидал нападения. Но волк не ждал. Он упал на живот в снег, даже хвост его был прижат к земле. Когда дети подбежали ближе, он внезапно прыгнул вперед и бросился к вожаку.

– Нет! – в ужасе закричал я, но никто из них не обратил на меня никакого внимания. Волк ударил мальчика передними лапами в грудь и опрокинул его в снег. В мгновение ока Ночной Волк вскочил и погнался за остальными, которые бросились врассыпную, визжа от смеха. Одного за другим он догонял их и толкал в снег. К тому времени, когда он повалил последнего, первый мальчик был уже на ногах и бежал за волком, пытаясь ухватить его за хвост, а Ночной Волк удирал от него, высунув язык.

175